Интервью ИА REGNUM с депутатом Милли Меджлиса Азербайджана Захидом Оруджем .ИА REGNUM: На состоявшемся 20 декабря пленарном заседании Милли Меджлиса вы выступили с предложением по внесе
Интервью ИА REGNUM с депутатом Милли Меджлиса Азербайджана Захидом Оруджем .
ИА REGNUM: На состоявшемся 20 декабря пленарном заседании Милли Меджлиса вы выступили с предложением по внесению поправок в закон о свободе вероисповеданий. Вместе с тем представители международных организаций, политические и религиозные деятели различных стран отмечают высокий уровень толерантного отношения в Азербайджане к различным религиозным направлениям. Чем вызвана ваша инициатива?
Необходимо признать, что религия в целом является самым большим феноменом, охватывающим в каждой стране общественно-политические процессы, традиции, ценности и отношения государства с обществом. С этой точки зрения каждый предпринимаемый в общественных структурах шаг и демонстрируемые позиции, связанные с религиозной сферой, тотчас вызывают различные массовые реакции. Поэтому Милли Меджлис старается не оставаться в стороне от происходящих процессов, и нам хорошо известно о, порой, кардинально противоположных отношениях, демонстрируемых извне к происходящим в Азербайджане процессам. Конкретно речь идет о том, что наряду с международными организациями и государствами, высоко оценивающими существующую в нашей стране атмосферу религиозной толерантности и мирное сосуществование представителей различных религиозных направлений, существуют также и такие круги, которые с учетом того, в каком важном регионе располагается Азербайджан, держат нашу республику под постоянным прицелом. Пытаясь внедрить среди нас используемые в различных религиозных сектах и кругах идеологии иного толка, которые направлены на раздробление общественного мнения и создание серьезных проблем в отношениях с государством, отмеченные мной силы стремятся превратить людей не в служителей ценностей подчас совершенно неизвестных религиозных течений, а использовать верующих в своих исключительно пользовательских, экспансионистских интересах.
Это не является чем-то новым для нас. В этой связи я предложил пересмотреть ряд пунктов закона о свободе вероисповедания. Речь идет не о том, чтобы в указанном законе были ужесточены требования, касающиеся, к примеру, процесса регистрации религиозных общин. Это вовсе не так. То есть в этом вопросе я не выступаю ни сторонником советского подхода к вопросу, ни сторонником безграничного либерализма.
Что означает этот либерализм? У нас в Азербайджане действует целый ряд религиозных сект, которых не хотят признавать в тех странах, где они когда-то возникли и где они подвергаются гонениям. Это направление требует серьезного изучения. Недавно по телевизору я смотрел видеоматериал, рассказывающий о серьезных проблемах, возникших в одном из американских штатов между мусульманской общиной алавитов и местной религиозной сектой. Каждая из сторон пыталась доказать свою правоту. И в этом случае невольно возникает вопрос, почему в США такие у
3424
щемления прав никто не воспринимает в качестве удара, наносимого по религиозной толерантности, но если аналогичный случай будет иметь место в Азербайджане, то ему сразу же придадут негативную окраску. Или, скажем, даже принимаемое решение о необходимости оформления официальной документации на мечети вызывает у кого-то искусственное недовольство.
Или же как только соответствующие государственные структуры пытаются усилить контроль над ввозом на территорию Азербайджана религиозной литературы различного толка, то моментально раздается сигнал тревоги о вмешательстве государства в свободу вероисповедания кого-либо. Бывает и так, что кто-то меняет свою веру, начиная придерживаться того или иного религиозного течения под воздействием каких-либо стимулирующих средств, в результате финансирования со стороны неизвестных источников, ввозящих на территорию страны грязные деньги, а в ряде случаев руководствуясь только лишь «голодными» инстинктами своего желудка. Однако все это подается в таком ракурсе, что верующий выражает свое естественное мышление и моральные потребности.
Поэтому я и предложил принять дополнительные меры по регулированию вопросов, связанных со свободой вероисповедания. Одновременно я выразил свое отношение и к вопросу, возникшему в последнее время вокруг школьной формы.
ИА REGNUM: Выступая в парламенте, вы заявили о том, что если сегодня позволить школьницам посещать учебное заведение в хиджабе, то завтра в школу в одежде религиозного характера пойдут и дети родителей, исповедующих другие религиозные направления и течения.
Я подчеркнул, что конфликтная ситуация отнюдь не случайно затрагивает детей школьного возраста и не направлена на соблюдение конституционных прав граждан, а используется с целью проведения в жизнь скрытых на заднем плане интересов. Вопрос не только в том, насколько школьники способны сделать разумный выбор, и я даже оставлю в сторону фактор, оказывается ли в этом случае на детей давление со стороны родителей. В любом случае при желании эту проблему можно достаточно серьезно изучить.
Речь шла о том, что в школьном уставе, в соответствии с законом об образовании, определяется единая школьная форма посещения детьми начальных и средних учебных заведений. Это знают все. И, насколько мне известно, решения министерства образования по данному вопросу были приняты, отнюдь, не с самого начала учебного года. А теперь давайте вернемся на несколько месяцев назад. Перед началом учебного года родители приобрели своим детям одежду для посещения школы. А когда министерство образования приняло известное решение, родители оказались, так сказать, на перепутье, так как это решение в определенной степени создало перед ними дополнительную финансовую проблему. Поэтому на каких-то уровнях возникли протесты по поводу того, что родители на раннем этапе уже выбрали одежду, в которой их дети пошли в школу, и за эту одежду были заплачены деньги. Но, в любом случае, даже на фоне выражаемых протестов эти вопросы не вызывают широкий общественный резонанс.
И лишь тема хиджаба отодвинула на задний план вышеотмеченные мной вопросы, так как граждане смирились с нововведением, однако хиджаб при этом превратился как бы в символ общенационального протеста. Но давайте обратим внимание, какие силы под видом борьбы за ношение хиджаба начали вести антигосударственные кампании. Конечно же, я совершенно не пытаюсь бравировать моделью правового государства, так как на этом фоне многие могут сказать, что выражение религиозной веры в системе образования не наносит ущерб принципу правовой государственности. Кто-то может выступить с заявлениями о том, что религия не способна воздействовать на управление государством, и поэтому я не выношу это на первый план. Также кто-то может сказать, что это элемент свободного выбора, что граждане носят определенную форму одежды не как дань модным тенденциям, а как средство выражения своего мировоззрения, даже если не знают многих аятов Корана, не обладают полными знаниями об этом, и что в желании девушек носить хиджаб не присутствует никакой роли родителей. Третья часть населения скажет, что, хорошо, если носители одной религиозной веры будут посещать школу в такой одежде, то таким же образом могут поступать и иудаисты, кришнаиты, бахоисты, ваххабиты и представители других религиозных течений. В этом случае школа превратится в прямом смысле в музей религиозной одежды, и, в конце концов, возникнет разноцветная мозаика. Но даже на этом нюансе я не хотел бы останавливаться подробно.
Меня в этом вопросе больше всего мучают два момента. Во-первых, определенные силы считают, что с использованием каких-то средств в Азербайджане можно совершить зеленую революцию или же экспортировать сюда религию, что приведет к реальным политическим результатам. Это главное. Во-вторых, те правоцентристские партии, которым прекрасно известны конкретные значение и место религии в жизни государства и общества, и которые считают себя приверженцами западных ценностей и хорошо знают, какое место религия занимает в жизни европейских государств, вдруг превратились в сторонников ношения хиджаба и выразили непримиримую реакцию протеста, направленную против азербайджанских властей. В этом смысле я хочу сказать, что там, где слабы политические партии и оппозиция, кто-то усиленно пытается организовать религиозное шествие против руководства страны.
Поэтому на заседании Милли Меджлиса мною было сказано, что применение закона не направлено против чего-либо. Однако те, кто пытаются противостоять закону о свободе вероисповедания, создали такую ситуацию, когда на страницах СМИ этот вопрос был непомерно раздут, а вслед за этим перед министерством образования состоялась акция, и школьную форму попытались представить в качестве инструмента, используемого с целью заставить одну или две тысячи человек снять хиджаб с головы. Но ведь в Азербайджане школьную форму используют более 120 тысяч школьников. Это было ошибочным подходом, направленным не против чего-то, а используемым во имя чего-то. Наша интеллигенция, активные представители общества должны были направить граждан по правильному пути, дабы противостоять используемой в определенных интересах кампании.
В связи с этим мной было предложено не превращать тему хиджаба в ведущую проблему образовательной системы, в то время, когда перед образованием стоят большие задачи, связанные с реализацией важных реформ и решением действительно серьезных проблем. Что не надо отвлекаться от решения острых задач, не надо потворствовать тому, чтобы имеющиеся в системе образования болезненные точки таковыми оставались. Что вместо того, чтобы ломать голову над тем, запрещать ли ношение хиджаба в школе или нет, в центре внимания необходимо держать вопросы, связанные с подготовкой учеников к участию в международных школьных олимпиадах, поддерживать их стремление к изобретательству, знаниям и применению научных познаний на практике. И в этом смысле я, применительно к целям образования, использовал слова пророка Мухаммеда о том, что для нас основную важность представляет не внешний вид человека, а его внутренний мир, его научное мировоззрение и моральные устои. То есть, образно говоря, не внешняя оболочка головы, а ее внутреннее содержание. Вот и японцы любят повторять, что самым большим достоянием человека является голова, скрывающаяся под головным убором. В этом смысле я сказал о том, что пророк Мухаммед создавал в каждом религиозном очаге небольшие научные кружки, чтобы люди учились, просвещались, повышали свой интеллект, смотрели на мир более образованно. Мною было подчеркнуто, что пророк Мухаммед, высоко ценивший науку, превращал мечеть в школу, а не школу в мечеть. Однако если кто-то заявит о том, что дети должны получать в школе также и определенные религиозные знания, то это вполне здоровая, нормальная позиция. Я предложил ввести во всех школах Азербайджана уроки по религиозной культуре или этическим знаниям. Такой метод образования применяется в турецких школах. В большинстве европейских стран дети обучаются по книгам и учебникам, не искажающим религию.
Мне бы хотелось, чтобы это широко применялось и в Азербайджане. И те, кто носят паранджу и хиджаб, и носители других религий могли бы в этом плане достаточно широко ознакомиться с религиозным спектром. Поэтому я не хотел бы доводить обсуждение этой темы до такой степени, чтобы кто-то думал, что сто лет назад азербайджанская женщина совершила революцию, освободившись от паранджи, и посмотрела на жизнь совершенно другим взглядом, сохранив при этом свое вероисповедание и глубокие национальные традиции, и освобожденной женщине Востока был поставлен памятник, а сейчас азербайджанская женщина совершает новую революцию и возвращается к ношению паранджи. Вызвано ли это естественными процессами или какими-либо другими причинами, определить очень сложно. Существующие сегодня реалии ставят перед государственным управлением и образованием задачу регулирования отношений с религией на совершенно качественном новом уровне.